Биостимулятор_грунтовик_1000_усть-илимск

Город лишился порядка 200 рабочих мест, работникам не выплатили зарплату на 7 млн.

В Усть-Илимске закрылся хлебозавод с легендарными пряниками

Город лишился порядка 200 рабочих мест, работникам не выплатили зарплату на 7 млн.

Предприниматель Леонид Мамонтов говорит, что предприятие было заведомо убыточным со времен СССР — завод был рассчитан на население в 360 тысяч человек и выработку 65 тонн хлеба в сутки. Сейчас эти площади стали лишними, и их надо содержать.

«Мы были с вами 40 лет (…) но этот период нам не по зубам. В стране никому не нужен настоящий производитель. Поэтому мы уходим. В настоящее время предприятие находится в очень тяжелом финансовом положении. Мы не в состоянии охранять территорию предприятия, оплачивать за электро — и тепловую энергию. Отключать отопление ни в коем случае нельзя, система разморозится. Если предприятие не охранять, его разграбят мгновенно», — цитирует письмо Мамонтова «Усть-Илимск-24».

Усть-Илимский завод славился своими заварными пряниками с особенной рецептурой, которые продавали в регионах Сибири и на которых росли поколения.

Роем важное о мире вокруг нас в тг: https://t. me/sibirmedia

Город в центральной России 90000 населения. Хлебозавод закрылся. Однако продается хлеб 20+ производителей из соседних областей. За 100 км возить выгодно, на ме… Читать ещё

Общее больное место бывших советских производств, помимо логичного устаревшего оборудования, к чему претензий нет, это их огромная территория и масштабы. Какой… Читать ещё

Грунтовик-1000 в Усть-Илимске

Код Товара: 464/24
Срок годности: до 25-08-2022
Товар сертифицирован
Не является лекарственным средством

Инструкция

Грунтовик-1000 — биоудобрение, которое питает растения нужными полезными веществами. Это позволяет ускорить рост разных культур и повысить урожайность. Удобрение содержит концентрат флао-бактерий, которые формируют защитную мантию вокруг корневой системы разных культур. Биогумус в составе Грунтовика повышает урожайность, ускоряет созревание и не влияет на вкус плодов. Мертвая вода — биостимулятор, который оказывает дезинфицирующее, бактериальное и противогрибковое действие. Древесная зола содержит элементы, которые обеспечивают лучшие условия для роста и плодоношения.

Средство защищает растения от отрицательного влияния факторов окружающей среды и борется с микроорганизмами, предотвращая воспалительные процессы. Для использования, колпачок состава разводят в 5 л воды, после чего поливают участок, повторяя процедуру 2–3 раза в сезон не чаще раза в месяц.

Общее описание

Даже на самом ухоженном участке почва постепенно истощается, становиться менее плодородной. В этом случае необходимо комплексное удобрение, которое насытит грунт всеми необходимыми веществами, повысит урожайность.

Состав

Вне зависимости от причин истощения почвы, необходимо правильно подобрать комплексное удобрение, состав которого будет оптимальным. Биоудобрение Грунтовик 1000 отлично подходит для любого типа почвы благодаря своему комплексному составу. Основные ингредиенты удобрения:

• субстрат флао-бактерий концентрированный — при помощи этого субстрата осуществляется предварительная и внешняя переработка питательных элементов, сложные соединения преобразуются в простые, которые без труда усваиваются растениями;
• биогумус — натуральный источник питательных веществ;
• древесная зола — в ней содержатся макро и микроэлементы, необходимые для питания почвы;
• мертвая вода — особый биостимулятор, который борется с вредоносными микроорганизмами, угнетает рост грибка и вируса в грунте.

Все компоненты средства прошли проверку, они безопасны для почвы и человека. При помощи этого удобрения можно активизировать рост растений, ускорить созревание плодов, повысить урожайность. Также оно обладает следующими функциями:

• борется с вредной патогенной флорой;
• улучшает вкус и свойства выращиваемых продуктов;
• защищает от вредных насекомых и других вредителей.

Биоудобрение подходит для любых типов грунта — даже для низкоплодородных. Его можно использовать в неблагоприятных климатических условиях, и оно всегда даст свои положительные результаты.

Способ применения

Грунтовик можно использовать в любое время года, в зависимости от климатических условий. Наибольшая активность компонентов наблюдается при температуре выше 10 градусов Цельсия. Оптимальное время применения — с весны и по осень.

За один сезон можно вносить удобрение два раза, этого будет вполне достаточно для обогащения почвы полезными веществами. Внося удобрение два раза за сезон, вы добьетесь всех необходимых эффектов: повысите урожайность, ускорите созревание и уничтожите все вредоносные микроорганизмы и насекомых.

Для внесения средства в почву его необходимо разбавить водой. На один флакон потребуется 10 или 20 литров воды, в зависимости от того, какой концентрации раствор вам необходим. Добавьте содержимое флакона в воду, размешайте, дождитесь осадка. Процедите полученный раствор через марлю и используйте для опрыскивания выращиваемых растений или просто для полива почвы. Слабый раствор отлично подходит для предпосевной обработки клубней, луковиц, корнеплодов.

После использования этого средства исчезнет необходимость применения химикатов или органических удобрений. Грунтовик 1000 ускорит созревание и повысит плодородие, защитит от вредителей. С его помощью вы сможете экономить не только свои финансовые средства, но и силы при обработке участка.

Эффективность

Эффективность Грунтовика 1000 доказана клиническими исследованиями. Многочисленные отзывы агрономов говорят о том, что это удобрение почти до 100% повышает всхожесть семян, оно стимулирует корнеобразование в глубинных слоях почвы, стимулирует рост верхней части растений, ускоряет созревание. Этот вариант подходит как для тепличных условий, так и для открытого грунта.

При всех плюсах, средство стоит относительно недорого, но купить его можно лишь на официальном сайте производителя. Не покупайте удобрение на непроверенных сайтах, сейчас много подделок. Некачественное удобрение не только не будет эффективным, оно еще может нанести вред почве и вашему урожаю!

Недостроенное счастье

«Здесь были колумбы, бандиты, богомольцы, авантюристы, мыслители и революционеры. И вот сюда пришли строители», — писал иркутский драматург Александр Вампилов в далеком 1963 году в своих малоизвестных очерках про Усть-Илимск. Тогда, собственно, и города такого еще не было — строители Братска и Братской ГЭС только готовились к очередному рывку и совершали первые броски на север, по зимникам, через непроходимое море тайги. Статус города рабочий поселок гидростроителей Усть-Илимск официально получил лишь в самом конце декабря 1973 года. В этом году, таким образом, здесь будут отмечать четвертый «круглый» юбилей. На этот праздник, пишет газета «Усть-Илимская правда», пригласят «Песняров» или «Поющие гитары». Это оправданно — в городе с каждым годом становится все больше пенсионеров, молодежь отсюда бежит и не возвращается.

Четыре десятилетия Усть-Илимска разделены на две практически равные части. Первых двух в историческом масштабе хватило бы на век, настолько они были богаты на события; город рос не по дням, а по часам, смело заглядывал в будущее. Вторые — медленно приходил в себя после краха плановой экономики, дитем которой он и являлся. Сжимался, старел, застыв на месте. Здесь любят говорить, что городу не хватило десяти, а может, пятнадцати лет, чтобы достроиться — возвести крупный стадион, вторую очередь лесопромышленного комплекса. Возможно, тогда у него в новой России все сложилось бы иначе. Эти гадания, может, и интересны, но лишены смысла. Гораздо важнее понять, есть ли у Усть-Илимска перспективы на пятом десятке? Или город, как работники вредных производств, выйдет на пенсию истории раньше?

Пролог

Городам, будущее которых туманно, а настоящее — уныло, остается гордиться славным прошлым. В Усть-Илимске, в силу его молодости, это прошлое живо в памяти нынешних жителей.

Строителям, которыми восхищался Вампилов, было куда и зачем приезжать — Усть-Илимск полвека назад стал местом сплетения трех ударных комсомольских строек. Сначала возводили гидроэлектростанцию, третью в Ангарском каскаде (после Иркутской и Братской). Затем сам город, а также лесопромышленный комплекс (ныне его большая часть входит в структуру филиала Группы «Илим») и тупиковую 214-километровую железнодорожную ветку от станции Хребтовая (которая и сегодня обеспечивает связь и города, и одноименного областного района с Транссибом).

Стройка ЛПК велась в рамках СЭВ — Совета об экономической взаимопомощи, а потому здесь работали отряды из братских стран Восточной Европы. Рядом со школой № 10, недавно ставшей научно-образовательным комплексом, стоит немного покосившийся бюст Георгия Димитрова; есть в городе и улица, названная именем «болгарского Ленина», — на самом же деле, в память о том, как трудились на илимских стройках бойцы болгарских стройотрядов. Названия других улиц хранят память о таежной романтике и душевном подъеме эпохи 1960–1970-х годов — Мечтателей, Романтиков, Градостроителей, Энтузиастов, Интернационалистов, Дружбы народов, Героев труда… А главный проспект города, по ширине не уступающий столичной Тверской, носит имя Мира. Усть-Илимскую стройку воспела Александра Пахмутова, песня на ее стихи в исполнении Майи Кристалинской вошла в историю советской эстрады. Какому еще новому городу выпадала такая всесоюзная слава?

При этом Усть-Илимск — один из множества городов, или, по выражению Вячеслава Глазычева, «рабочих слобод», построенных в рамках советского индустриального мегапроекта. Расселенческий каркас, полученный современной Россией от СССР, пестрит такими промышленными территориями. Большинство из них похожи друг на друга, как две капли воды — типовые дома, типовое районирование, даже жители типовые. «Молодые сибирские города иногда возникают как некий неизбежный придаток к производству, как нежеланное дитя, от которого не удается избавиться, оно не окружено той лаской и любовью, какая выпадает новому производству», — писал в 1970-е годы собкор газеты «Известия» в Иркутске Леонид Шинкарев в своей знаменитой книге «Сибирь: откуда она пошла и куда она идет». Но Усть-Илимску и в этом повезло: поскольку город создавался вслед за Братском, его создатели постарались не совершать допущенных прежде градостроительных ошибок. К примеру, при размещении промплощадки ЛПК учли розу ветров — и в Усть-Илимске, в отличие от его старшего собрата, почти никогда не пахнет меркаптаном.

Конечно, удалось не все — например, вотчиной энергетиков считалась левобережная часть Усть-Илимска, сегодня называемая «Старым городом». Там до сих пор живы остатки первого рабочего поселка — двухэтажные «времянки», старые пяти­этажные дома и хаотичная планировка. ГЭС строилась оттуда, цемент, панели и арматуру везли из Братска по грунтовкам и зимникам. Поняв, что левый берег уже не спасти, следующий десант строителей энергично взялся за «Новый город». И уже его, раскинувшегося на правом берегу Ангары и «подключенного» к железной дороге, постарался сделать «как надо». В основу планировки лег проект, сделанный группой студентов Ленинградского архитектур­но-строительного университета — вдумайтесь! — в рамках написания дипломного проекта по теме «Город моей мечты». Была разработана очень удобная (по советским меркам, конечно) система расположения предприятий торговли и бытового обслуживания. Удачно разместили и промышленно-коммунальную зону — рядом, за холмом, чтобы, как восхищался архитектор Евгений Матвеев, «не мешали все эти «подсобки», и в то же время были под рукой». Пищевые производства, громадный холодильник, торгово-складской комплекс (в него должны были входить два железнодорожных состава), большой гараж, заправка и станция техобслуживания — все собрали в одном месте. Правда, довести до ума не успели — так и стоят остовы складского терминала, продуваемые ветрами. Зато жилые микрорайоны вписали в природный ландшафт, благодаря чему рядом с высотными домами, школами и комбинатами бытовых услуг (впрочем, типовых серий) до сих пор живы островки многовековой тайги. А на проспекте Мира, друг за другом, возвели пять 14-этажных «свечек» — визитную карточку Усть-Илимска. Так небольшой промышленный моногород, словно крупный мегаполис, раскинулся на двух берегах реки и стал походить на район Санкт-Петербурга.

Строителей здесь со временем сменили инженеры и рабочие, учителя и врачи, в общем, весь свет трудовой интеллигенции. Жизнь потихоньку налаживалась… Но в начале 1990-х рукотворная идиллия закончилась — наступили времена, в которых индустриальным городам пришлось туговато.

Часть первая, историческая

Промплощадка Усть-Илимского ЛПК, расположенная в 20 километрах от города, по размеру, наверное, с ним сопоставима. Основные производственные объекты сегодня входят в состав филиала Группы «Илим»; но некогда единый комплекс, конечно, давно потерял целостность. Словно памятник советскому гигантизму, зияет пустыми оконными дырами местный «пентагон» — заброшенный административно-бытовой комплекс. Рассказывают, что на излете 1980-х в нем уже установили и окна, и двери, мечтая собрать под одной крышей все службы огромного комбината. Не успели…

Не успели достроить и сам ЛПК — здесь, например, не появилось производства картона и сангигиенической бумаги. Не удалось запустить и почти готовый гидролизно-дрожжевой завод, который мог бы утилизировать древесные отходы. Дорогостоящее оборудование, поставленное почти в полном объеме и частично смонтированное, так и осталось нетронутым — сначала мешали протесты экологов, а потом вообще стало не до него.

Не успели достроить и сам Усть-Илимск. Советские планировщики рисовали городу светлое будущее — минимум 250 тыс. человек населения. Поселок Железнодорожный, где расположен вокзал, мог бы стать одно­именным районом, но так и не сросся с городом окончательно. Ведь даже в самый пиковый, 1993 год, в Усть-Илимске проживало не более 113 тыс. человек. А сегодня — и вовсе 85 тыс. Люди бежали — иного слова тут не употребить — и не в поисках лучшей жизни, а чтобы быть востребованными. Ведь сюда приезжали уверенные в себе специалисты, готовые к любым трудностям и крутым поворотам, но только не к прозябанию. Полный развал и шатание тех лихих годов подтверждает и такой факт: из Усть-Илимска ушли даже военные! С началом строительства ГЭС для охраны гидротехнических объектов в нескольких километрах от города начали строить ракетную часть, вооруженную комплексами С-200 «Ангара» и «Вега». В середине 1990-х часть по-тихому расформировали. В бывших складах и боксах сейчас складируют пиломатериалы и хранят лесозаготовительную технику.

Город создавался рукотворно, по-совет­ски — вот здесь будет комбинат, здесь — школа, а тут — булочная. Возможно, именно поэтому он и растерял за два десятка лет своей новейшей истории многое из того, что имел: сменились условия жизни, плановая экономика уступила место рыночной, и невидимая рука рынка прописанные Госпланом стройки не продолжила, а отменила. Википедия в разделе «экономика города» выдает список из закрытых или так и не введенных в строй предприятий: гидролизно-дрожжевой, механический, пивоваренный, рыбный и молочный заводы, мясокомбинат и аэропорт. До сего дня дожили лишь ГЭС, ТЭЦ да части ЛПК — подразделения Группы «Илим», дерево­обрабатывающий завод и ряд лесозаготовительных компаний, также расположившиеся на промплощадке. Обрели второе дыхание хлебозавод и бывшее подсобное хозяйство комбината, ставшее агрофирмой «Ангара». Сегодня первый обеспечивает город хлебом и пряниками, а вторая — молочной продукцией и свежими овощами.

Пожалуй, самая жестокая судьба постигла именно воздушную гавань Усть-Илимска. Последний самолет отсюда вылетел в 2001 году, а ведь открыли предприятие лишь в 1980-м. В 1994-м на его взлетно-посадочную полосу впервые приземлился Boeing-757, а в терминале были установлены на тот момент единственные в Сибири телескопические трапы. От нового здания сейчас ничего не осталось. Факт, в который сложно поверить: с 2006 года объекты просто перестали охранять. После чего, понятное дело, началось активное разграбление инфраструктуры — на стройматериалы. За эти годы в более или менее сносном состоянии сохранилась лишь ВПП, по которой местная молодежь устраивает гонки на автомобилях. Версий о том, как такое стало возможно, да не в лихолетье 90-х, а в стабильные 2000-е, в городе столько же, сколько и жителей. Кто-то считает, что развал аэропорта был на руку собственникам братской аэрогавани (она до сих пор имеет международный статус и прямую связь с Москвой), кто-то винит во всем бывшего мэра Виктора Дорошка, несколько лет назад севшего за убийство, кто-то — криминальные структуры. Но впечатление, что заброшенные объекты подверглись массированной бомбежке, подарят даже видеоролики с Youtube — лично мне доехать до развалин не удалось, дорога туда в зимнее время не расчищается от снега.

Рассматривая развалины аэропорта, в который раз понимаешь, насколько важен фактор личности в истории. В маленьких городах он проявляется с удвоенной силой. Вспомните, какой трагедии удалось избежать пару лет назад, когда Ту-154 авиакомпании «Алроса», летевший из Якутии в Москву, был вынужден из-за аварии садиться на полузаброшенный аэродром «Ижма» в Коми. Что бы случилось с самолетом, если бы начальник этой площадки не поддерживал взлетно-посадочную полосу в удовлетворительном состоянии? У аэропорта Усть-Илимска такого начальника не было.

Другим заводам и предприятиям города с начальниками тоже не повезло — и они закрылись. Городские легенды гласят, что местного пивовара-иностранца просто перекупили; а когда он уехал, приказал долго жить и пивзавод. Но ведь в Братске местное предприятие работает, и вполне успешно. Аналогичные истории можно услышать и про мясокомбинат, и про молокозавод… Да что там промышленность! Еще недавно в Усть-Илимске действовала собственная парусная школа. На левом берегу Ангары, у пирса, красовались десятки лодок. Но в 2008 году тренер, на котором все и держалось, эмигрировал в другой город. Два года яхты простояли в эллинге, без какого-либо ухода, после чего школа была окончательно закрыта.

При этом фактор личности сработал в Усть-Илимске в других местах. Например, на хлебозаводе. Желая преуменьшить достижения индивидуального предпринимателя, владельца предприятия и марки «Усть-Илимск Хлеб» Леонида Мамонтова, некоторые говорят — ему достался современный комбинат, введенный в строй лишь в 1983 году. Но факт остается фактом: завод не только выжил в новой России, но и успешно развивается. Киоски с желто-коричневым брендом стоят по всему городу, а фирменные отделы можно найти в любом супермаркете. На родине Мамонтов — монополист; но он давно шагнул дальше, открыв представительства в других городах Иркутской области и не только. И это при том, что сырье для производства хлеба и сдобных изделий ему приходится завозить издалека — в Усть-Илимском районе, центром которого и является город, сельскохозяйственных предприятий почти нет. При этом Мамонтов не только кормит горожан, но и внедряет в городское пространство элементы цивилизации — к примеру, его заведение «Сити», этакий гибрид кофейни и кондитерской, стало чуть ли не культовым — здесь можно не только вкусно перекусить, но и поговорить о делах. Ресторанов и кафе в Усть-Илимске немного, а таких, в которых не продается спиртное, вообще единицы. «Сити» — в их числе.

Изменил городское пространство и нынешний мэр города Владимир Ташкинов, в недавнем прошлом — предприниматель. И хотя преображение советских гастрономов в супермаркеты, а домов культуры — в развлекательные центры с кинотеатрами и тренажерными залами вроде бы не отнести к достижениям, все-таки Ташкинов сумел повлиять на качество городской жизни. Хотя бы приблизить его к современным стандартам.

Мэр Владимир Ташкинов уверен, что будущее Усть-Илимска — за новой индустриализацией

Но всерьез изменить структурные трансформации, случившиеся с экономикой Усть-Илимска в постсоветское время, никакой личности было не под силу. И сегодня город остается лишь при­украшенной рабочей слободой, самые высокие зарплаты здесь по-прежнему выдают в промышленном секторе и энергетике (см. график 1). При этом предприятия, включая и филиал Группы «Илим», за последние годы оптимизировали штаты, а новых производств в городе не появилось. Малый и средний бизнес имеют довольно убогую структуру, в которой преобладает торговля и услуги (см. график 2), к тому же в этих сегментах налицо и самый низкий уровень оплаты труда. Город тупиковый, внутренний рынок невелик. В итоге, только по официальным данным, доля молодежи в возрасте до 29 лет среди безработных Усть-Илимска сегодня достигает 38%. Высока в структуре безработицы и доля женщин — свыше 60%. Вот что наяву представляет собой «упрощенная экономика»: когда в ней главенствует первичный сектор (добыча и переработка сырья), ей требуется лишь мужской физический труд.

Банковский рынок скромен: вездесущий Сбербанк и ВТБ24 (последний, кстати, открыл свой офис лишь в декабре) соседствуют с единичными офисами непонятно как оказавшихся здесь «Восточного экспресса», Промсвязьбанка, Братского народного и Азиатско-Тихоокеанского банков. А вот МДМ из города недавно ушел. Банкирам здесь скучно, ведь круг потребителей чрезвычайно узок. К тому же любимый продукт — ипотеку — развивать в Усть-Илимске практически невозможно: последние двадцать лет в городе ничего не строится (кроме многочисленных торговых павильонов да немногочисленного индивидуального жилья). Из новых домов, введенных в эксплуатацию в 1990–2000-е годы, парочка кирпичных пятиэтажек в 13-м микрорайоне на правом берегу и несколько домов, построенных для переселенцев из зоны затопления Богучанской ГЭС. В мэрии такое положение объясняют просто — Усть-Илимск возводили силами и средствами огромного советского «Братскгэсстроя», а потому собственной стройиндустрией город не обзавелся. Сюда все завозили — и панели девятиэтажек, и стекла, и шпингалеты. Сейчас такой завоз обернется повышенной ценой квад­ратного метра. Но, возможно, дело не в стройиндустрии, точнее, не в ее отсутствии. На новые квартиры просто нет спроса — населения ведь год от года становится все меньше и меньше.

Часть вторая, футуристическая

Руслану Брезицкому — 31 год. Его блог «Мой Усть-Илимск» в поисковике Яндекса выскакивает на запрос о городе одним из первых. Мы сидим в кофейне «Комильфо», на проспекте Мира. Пятница, двадцать ноль-ноль по местному времени — и все действительно ушли домой: в кофейне кроме нас никого нет. В полумраке и тишине мы размышляем о том, что ждет город в будущем.

Сухие цифры статистики рисуют будущее исключительно в черном цвете. По данным ПФР, число пенсионеров в городе и районе превысило 37 тыс. человек, хотя еще десять лет назад их было всего 28 тыс. И это при общем количестве населения, напомню, в 85 тыс. человек. «Молодежь, — говорит Руслан, — мечтает отсюда уехать. Им здесь нечем заняться, некуда сходить, негде работать». Его слова опять-таки подтверждает статистика: по данным усть-илимского отдела УФМС по Иркутской области, только в 2012 году за счет миграции население города и района сократилось на 1,5 тыс. человек. Сальдо миграции, впрочем, уже давно отрицательное. Не радует даже то, что рождаемость превышает смертность — особой погоды на рынке труда этот позитивный тренд не делает. Город покидает в основном экономически активное население, имеющее высшее и среднее профессиональное образование. Символ этого процесса — постоянное закрытие филиалов почти всех вузов, включая иркутский педагогический (у него здесь было больше всего корпусов, которые теперь консервируются) и СФУ. Абитуриенты уезжают в головные структуры, укореняются в Братске, Иркутске, Красноярске или Новосибирске. И обратно уже не возвращаются…

…Руслан доедает холодный омлет, но разговор не хочется заканчивать на минорной ноте. И я предлагаю помечтать. В конце концов, история Усть-Илимска каких-то полвека назад началась с таких же мечтаний, в итоге воплощенных в реальность. Вырисовывается три направления, которые могли бы реанимировать город. Во-первых, чтобы слободе переродиться в полноценное city, ей необходим крупный образовательный центр, желательно технологического профиля — техникум или даже университет. Это позволит обеспечить воспроизводство кадров, а не заниматься их рекрутированием — в плановое советское время этим не заморачивались, но сегодня молодежь нужно «закреплять» на месте, а не ждать ее возвращения с дипломами.

Во-вторых, Усть-Илимску нужно вырваться из географического тупика. Ведь сегодня город с «большой землей» связывает лишь тупиковая железнодорожная ветка да автобусное сообщение — люди живут в захолустье. Программа максимум — заново запустить аэропорт (недавно к вопросу подключился губернатор Иркутской области Сергей Ерощенко, а в мэрии появился специальный чиновник, который, как мне объяснили, будет руководить процессом восстановления объекта). Программа минимум — отремонтировать 250-километровую трассу, связывающую город с Братском.

А самое главное, в-третьих, это новые промышленные предприятия — индустриальный город должен оставаться индустриальным. При этом ему, возможно, и не стоит менять сложившийся профиль — площадка ЛПК огромна, а энергетической мощности за счет наличия ГЭС и ТЭЦ хватит еще на два-три комбината. «Будущее — только за индустриализацией. Ведь только тогда у людей появятся деньги, которые потянут за собой развитие и малого, и среднего бизнеса. У нас свободная электроэнергия, и это даже без учета ГЭС — на нашей ТЭЦ из шести турбин работает четыре, одну в Иркутск уже демонтировали, одна все еще в запасе. Уголь вообще рядом. И лес еще есть, хоть и далековато уже — за двести километров приходится возить», — соглашается мэр Владимир Ташкинов.

В 2010 году Ташкинов был избран как кандидат от партии «Справедливая Россия», но вскоре стал единороссом — и Усть-Илимск тут же включили в федеральную программу поддержки моногородов. За счет этого удалось реконструировать единственный мост через Ангару, связывающий «Старый» город с «Новым», провести капитальный ремонт трех десятков ветхих аварийных домов в левобережье, а также восстановить детский лагерь «Лосенок». Но Ташкинов уверен, что реально изменит лицо Усть-Илимска именно новая индустриализация. В последние годы тема моногородов стала актуальной. И все же, выделяя средства на диверсификацию моноэкономик, даже федеральный центр, по всей видимости, не слишком верит, что с такими поселениями можно что-то сделать. Между тем президент страны ставит задачу создать 25 млн новых рабочих мест и провести в России большую промышленную революцию. А где размещать новые заводы, комбинаты и фабрики — в чистом поле? В свете этой задачи будущее моногородов представляется не мрачным, а радужным. И Ташкинов это понимает.

Другое дело, что программа развития, названная «Усть-Илимск — территория смелых экономических проектов», выглядит не слишком амбициозной (см. таблицу). А местами — откровенно сырой. Ташкинов увлеченно рассказывает про завод OSB-плит (есть инвестор, выкуплена площадка бывшего машзавода ЛПК), верит в совместный проект с «Роснано» по строительству карборундового завода, говорит о том, что можно возродить и гидролизно-дрожжевой комбинат, открыв там производство биобутанола… И все же кроме пары-тройки проектов, перспективы которых хоть как-то просматриваются, список напоминает набор впопыхах собранных чиновничьих «хотелок». При этом в нем совершенно не упоминаются предприятия, которые уже работают и думают о расширении и развитии. Тот же «Усть-Илимск Хлеб», или деревообрабатывающий завод — единственный крупный производитель ДСП на территории Восточной Сибири и Дальнего Востока (см. «Плиты для мебельщиков»).

Первоочередные инвестиционные проекты, в том числе – включенные в комплексную программу развития Усть-Илимска как моногорода

администрация г. Усть-Илимск

Эпилог

Плотина Усть-Илимской ГЭС чем-то напоминает красноярскую — хотя за подобные сравнения любой гидроэнергетик внесет меня в черный список дилетантов. Высота сооружения — более ста метров, или три «девятиэтажки». С верха открывается волшебный вид на Ангару и водохранилище, на реконструированный мост и смотровую площадку на левом берегу. Это место давно стало символическим — например, именно там всегда собираются школьники и студенты после выпускных, туда приезжают свадебные кортежи… Внизу — огромный машзал, в котором друг за другом уложены в ячейки гидро­агрегаты. Есть тут и две пустых ячейки — их сделали то ли для того, чтобы мощность станции можно было увеличить, то ли для того, чтобы проводить испытания новых машин. Стоят они пустыми — хватает действующих турбин. Есть на станции и ядерное бомбоубежище — говорят, в нем все готово к экстренной ситуации. Но в целом эта махина, до запуска Богучанки — самая современная в Ангарском каскаде, — вызывает ассоциации с египетскими пирамидами. Для города ГЭС — не самый крупный, но лакомый работодатель, символ, первопричина. И не более. Электричеством и теплом Усть-Илимск обеспечивает местная ТЭЦ, а гидростанция работает на благо объединенной энергосистемы всей Сибири (в то время как Братская ГЭС, к примеру, имеет крупного потребителя — алюминиевый завод ОК «Русала»).

Работает на экспорт и филиал Группы «Илим». Большая экономика города мало связана с ним самим — и это, в общем, родовая травма не только Усть-Илимска, но и множества подобных ему моногородов. «И вот сюда пришли строители…», — писал в уже упоминавшихся очерках Александр Вампилов. Они действительно пришли и сделали свое дело. Но придут ли сюда строители другого толка — строители новой экономики, инвесторы? Без них будущее города, в котором имеется даже скоростной трамвай (ходит до промплощадки), выглядит туманным. Население здесь исторически собиралось особенное. Люди жили задачами государственного масштаба. А потому и в новое время, когда гиганты промышленности переориентировались на внешние рынки, городу необходимы глобальные проекты. Малый и средний бизнес, каким бы он ни расцветал, положения радикально не изменит.

А глобальные проекты могут запустить или государство, или крупный бизнес. Вполне возможно, что таким проектом может стать «Большой Усть-Илимск» — Группа «Илим», завершая крупный инвестиционный цикл в Братске (проект «Большой Братск»), прорабатывает возможные пути расширения производства и в Усть-Илимске. Очевидно, что город оживет и в случае восстановления аэропорта. Кстати, он может пригодиться не только жителям (наивно верить, что разрушенный объект восстановят только ради людей), но и промышленным гигантам. К примеру, завозить новое оборудование на ГЭС в случае, если на станции начнется большая модернизация, было бы проще именно самолетами — повторить уникальный ход с поставкой турбин на Саяно-Шушенскую станцию по Енисею в Усть-Илимске, по Ангаре, уже не удастся. А по дороге из Братска тащить новые агрегаты будет еще сложнее.

Может быть, Усть-Илимску и не нужна никакая диверсификация экономики. Индустриальные города будут жить, пока жива созданная в них индустрия. И Братский, и Усть-Илимский ТПК создавались в советское время на пустом месте, они были и остаются искусственными творениями инженерной мысли и рабочего энтузиазма. Поэтому и рост, и упадок таких комплексов также может быть рукотворным. Усть-Илимск точно не умрет, пока здесь работает ГЭС и производят свою продукцию лесопромышленники — энергии и сырья здесь в избытке. Возможно, город навечно останется вотчиной лесохимиков и энергетиков — и это, на самом деле, не такое уж плохое будущее. Возможно, его истинный взлет вообще далеко впереди — к примеру, если РЖД все-таки построит Северо-Сибирскую магистраль, которая свяжет Ханты-Мансийский округ с БАМом, станция «Усть-Илимск» станет одной из ключевых.

биостимулятор грунтовик 1000 усть-илимск